З.К. 215.11 - 174, 175, 176.

[Charnell]

- В ходе работы в выбранной вами области, вам придется сталкиваться с самыми разными людьми...
Голос лектора, полковника Джима Хагберна, сорокалетнего зануды, читавшего курс Методик Расследования в Высшей Академии СВБ Федерации, способен был ввергнуть в объятия Морфея даже самого упертого "ботаника", однако в этот день у курсантов был стимул, нет, даже СТИМУЛ, изображать усиленное внимание. Сегодня день практики или, точнее, возможность посмотреть в глаза своей будущей работе. Весь взвод приглашен присутствовать при переправке заключенных с тюремной станции AIC-7 на тюремную планету Кемо. Присутствовать при освидетельствовании каждого заключенного, когда будут уточняться детали их дел. Лучшие из них, смогут принять участие, вернее, задать несколько заранее заготовленных, одобренных преподавателем и ведущим "специалистом" вопросов. В том числе и представителям касты "особо опасных". Список избранных оглашен еще не был и никто не хотел потерять единтвенный шанс столкнуться с истинным цветом преступного мира Федерации. Однако Майкл Каховски не мог удержаться от комментария, пусть и чуть слышным шепотом: "Познакомитесь с интересными людьми разнообразных профессий". Фред Шефер так же тихо прыснул в кулак. Если полковник их и услышал, то предпочел проигнорировать, продолжая свою размеренную речь:
- Самыми разными, объединенными лишь одним. Движущей силой. Стремление получить максимум благ, игнорируя свободы и права других людей. Все они стремились к личной наживе или удовлетворению потребностей, зачастую, довольно извращенных, в чем вы и убедитесь, когда услышите выдержки из их дел. Однако и здесь есть исключения. Или крайние случаи. Я говорю о людях, для которых злодеяние является единственно-возможной формой самовыражения, физиологической потребностью, как дыхание или, простите, дефекация.
Аудитория дружно хихикнула, сочтя это попыткой пошутить, однако, Хагберн нахмурился.
- Я не шучу и не преувеличиваю. Я говорю о людях, для которых зарезать встречного прохожего и присесть посрать - примерно одно и то же. И это наш сюрприз для вас. Лучшим из вас предстоит встретиться с теми, за кем СВБ охотилась почти пять лет. Эта охота стоила жизней ста тридцати силовиков и рядовых сотрудников служб охраны правопорядка, тридцати офицеров, пятнадцати бойцов СО и двадцати солдат планетарного гарнизона Медузы-3, не считая жертв среди гражданского населения более чем семи планет, это еще уточняется - он с видом триумфатора оглядел вытянувшиеся лица, - Вспоминаете? И не пытайтесь. Распространение информации было ограничено нашей службой, по объективным причинам.
Хагберн выпрямился широко расставив ноги. Выглядел он в этот момент, как никогда внушительно.
Полковник, высокий широкоплечий, с седыми волосами подстриженными военной "площадкой", с квадратным волевым подбородком, переломанным носом, нахмуренными кустистыми бровями возвышался над курсантами, словно олицетворние торжествующего закона.
У Майкла мелькнула мысль, что такую позу стоит принимать в полутемном помещении с бетонным стенами, имея единственный источник света за спиной. Тень брошенная на зрителя смотрелась бы весьма эффектно, в то время как здесь, в аудитории малого лайнера принадлежащего Академии, с пластиковыми белыми стенами и потолками, черным экраном за спиной и стойкой с синим флагом федерации по правую руку, полковник выглядит слишком напыщено. Он улыбнулся краями губ и тут же поймал неодобрительный взгляд из-за очков.
Гарри Гриффин, отличник теоретической, строевой и боевой подготовки, вечно чопорный, с ледяным взглядом зеленых глаз из-под копны черных волос, выделявших его среди выбритых затылков большинства курсантов. Замечаний он, как и сам Майкл, носивший волосы до плеч, не получал благодаря поддержанию прически в идеальном состоянии, неукоснительному выполнению правил Академии и отличным оценкам по всем дисциплинам. Идеальный будущий агент, что и настораживало психологов, имевших к остальным отличникам, в том числе и Майклу с Фредом, множество вопросов для "работы". Худой и нескладный, как обычный "ботаник", он казался слабаком на фоне атлетичски сложенных однокурсников. Казался, пока двое задир из группы, Дэн Красинов и Тадеуш Гарецкий не попытались "поставить выскочку на место". Это уже потом он уложил на татами Ольма Хааканена, считавшегося лучшим по рукопашке. После этого Гарри оставили в покое, благо к общению он и не стремился. Только периодически позволял себе осуждающий взгляд и несколько высокопарных замечаний, когда курсанты считавшиеся отличниками, вели себя, по его мнению, недостойно. Сам Майкл пользовался заслуженной репутацией весельчака и своего парня, учебу брал напором, спасибо быстрому гибкому уму и благодаря ему же был участником всех авантюр курсантов и не был пойман споличным ни разу. Фред - третий в списке лучших. Стриженный, как все, с русыми волосами, чуть широковатым носом, в форме сидевшей на нем как-то совсем стандартно, словно он и был одним из тех "средних" курсантов с которых снимали мерки, он не выделялся ничем, кроме усердия и поразительной работоспособности. В паре с Майклом, они показывали поразительные результаты при решении задач как из общей математики так и тактических, юридических и "следственных" или практических-полевых. Никто не сомневался, что после учебы их поставят работать в команде. Четвертым кандидатом в "почетный список" был, собственно Ольм, высокий, могучего телосложения, блондин с соломенными волосами, остриженными по все той же "военной моде", он отличался практически непробиваемым спокойствием, раздражающей манерой говорить медленно, словно диктуя под запись и, как у же было сказано, исключительной способностью к членовредительству, как это охарактеризовал сам Майкл. Ольму был необходим этот замедленный темперамент, только он спасал задир и излишне хамоватых спарринг пратнеров.
Пятым и последним был Адам Купер, "Золотой Мальчик", получивший прозвище за золотые пуговицы онаружившиеся у него на форме в первый день. Сержат заставил его спороть все, попутно приклеив данную кличку, видимо до конца учебы. Чуть пухлый мальчик из богатой семьи какого-то промышленника, немного застенчивый, но, при этом, с очень высокой самооценкой. Полные губы, румяные щеки, нос кнопкой, этот вид "домашнего мальчика" долго был предметом насмешек, но Адам выкладывался на занятиях наравне со всеми и даже преуспевал, благодаря чему, этот образ остался в прошлом.
Полковник осмотрел их и скривил губы в подобие улыбки, довольный произведенным впечатлением:
- Все узнаете в свое время. Дневальный?
- Взвод встать! Смирнааа!
- Свободны.
Приближалось время стыковки со станцией.
Взбудораженные курсанты разбрелись по каютам, обсуждая предстоящее событие, споря и гадая кто будет учавствовать в допросе. Майкл остановился у двери, поджидая друга, когда к нему, словно невзначай, обратился проходивший мимо Гарри:
- Надеюсь до стыковки успеешь затолкать свое чувство юмора куда-нибудь подальше, Каховски?
- А ты остатки своего от страха потерял? - Майкл напрягся, пытаясь разглядет за стеклами очков причину неожиданной грубости, затем позволил себе ухмылнуться, рассчитывая разрядить ситуацию - Расслабься там же будет целая армия охранников.
- Именно. Наши преподаватели привыкли к твоим выходкам, а офицеры охраны провели почти неделю в обществе убийц и насильников. Не думаю, что они будут столь же снисходительны.
Гарри еще раз продемонстрировал свой осуждающий взгляд и двинулся дальше, вновь нацепив маску безразличия.
Майкл покачал головой: "Только не говорите мне, что он за меня беспокоится".
.................

Широкий экран в верхнем зале контроля станции позволял в деталях разглядеть подлетающий лайнер. Стройный корпус, плавные линии, бело-алая эмблема Академии на борту, - не даром СВБ считалась самой богатой из бюджетных структур Федерации, а ее "кузница кадров", - самым престижным учебным заведением. По крайней мере такое впечатление произвел бы этот вид на обывателя. Но обыватели редко оказываются на тюремных станциях временного содержания.
- Это м-маразм, - проговорил один из людей сидевших в креслах наблюдателей, - заикающийся седой человек лет пятидесяти, в серой форме офицера охраны, с капитанскими погонами.
- Остынь, Джо, а то и отсюда вылетишь, - усмехнулся полненький человечек с большой блестящей лысиной на макушке в той же форме,но в звании полковника. Толстячок, так называли за глаза коменданта станции его подчиненные, знавшие о нем болше, чем ему бы хотелось: что его сюда устроила жена, прежде чем избавиться от игрока и бабника путем развода. Маленькая месть за потерянное в браке время, для депутата совета федерации и довольно серьезная для любителя хорошо погулять за чужие деньги. Знали и то, что теперь он бегал за каждым высоким гостем станции подлизываясь и выслуживаясь в тщетной надежде вырваться в центральное управление. Комендант первым поддержал идею генерала Хорста с эксурсией для курсантов, веря, что это его шанс и теперь, с безмятежной улыбкой бегуна достигшего финишной ленточки, отметал любые сомнения окружающих. Особенно своей соседки справа. Мрачной черноволосой женщины тридцати лет, в инвалидной коляске. Она редко улыбалась, а говорила тихо, стараясь не показывать зубы, многие из которых выделялись белизной позволявшей распознать свежие протезы. Шрамы изуродовавшие осунувшееся лицо делали его выражение достаточно зловещим. Впечатление дополняла судорожно подергивавшаяся правая нога со ступней неправилной формы и подшитая штанина на культе оставшейся от левой. На правой руке не хватало среднего и указательного пальцев, а ладонь с обеих сторон украшал шрам, окруженный нерассосавшимися послеоперационными спайками плоти. Облегающая серо-черная форма управления по борьбе с особо тяжкими преступлениями выдавала отсутствие левой груди.
- Джо прав, комендант. Это маразм. Можно было выбрать любой другой день, но приводить посторонних к НИМ... это чушь.
- Генерал считает, что курсантам полезно "посмотреть в глаза злу", - хмыкнул тот, цитируя Хорста.
- Генерал хочет выпендриться, как и с этой идиотской пресскоференцией. И он довыпендривается.
- Он, кстати, был против вашего присутствия, с невинной улыбочкой ответил комендант, отметив про себя, как лицо женщины исказила болезненная гримаса, а капитан молча отвел глаза.
- Ну уж нет. Пока ублюдки не отправятся в ту навозную кучу, я хочу быть рядом. А курсантам будет полезно увидеть что бывает когда сталкиваешься с такими и веришь командирам вроде Хорста.
Комендант поморщился, но отвечать не стал и спустя несколько минут молчания тихо порадовался зазвучавшей в зале сирене: началась стыковка.