Напомним, что чересчур эффективная бактерия уничтожает сама себя — если штамм Х убивает носителя раньше, чем тот успеет передать его другому, штамму Х приходит конец. В итоге текущие бациллы – это продукт «самоограничения», рассчитанный на достаточно пасторальный пейзаж (преимущественно сельское и достаточно малоподвижное население). Именно этим в значительной мере и объясняются успехи в борьбе с инфекционными заболеваниями.
Однако для нынешней ситуации бактериальное «самоограничение» явно избыточно. В итоге появление сверхлетального «штамма мегаполисов» и очередная «пороговая» пандемия — лишь вопрос времени.
При этом следует учитывать, что современное промышленное животноводство (особенно птице- и свиноводство) – это мрачная пародия на современный уровень урбанизации. Тысячи животных сконцентрированы на гигантских фермах-фабриках, и чтобы блокировать распространение инфекций, используются чудовищные дозы антибиотиков. В итоге появляются «супербактерии», абсолютно устойчивые к любым средствам борьбы с ними и «рассчитанные» на очень высокую плотность носителей. Таковы не слишком афишируемые причины истерических реакций на малейшие признаки эпидемий на фермах. Вероятность того, что всплывший из местного навоза штамм превратит половину мегаполисов в братские могилы, действительно очень велика.
В целом следует понимать: представление о том, что отсутствие «летальных» пандемий – это норма, а их распространение – результат заговора, попросту неадекватно. Напротив, норма – это массовая смертность от инфекционных заболеваний, а почти столетняя пауза в этом малоприятном процессе – не более чем локальная «флуктуация». А рассуждения в стиле «человек — царь природы» не имеют под собой достаточных оснований.
Евгений Пожидаев